III Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2011

В настоящее время в праве наблюдается тенденция фетишизации права, наделения его такими свойствами, которыми оно не обладает, и обладать не может. В частности, в уголовно-правовой сфере непоследовательно отражаются психологические и социальные аспекты преступного поведения, что ставит под сомнение нравственность и справедливость уголовно-правовой нормы. В статье предлагается освобождать уголовный закон от излишнего нормативизма и ориентировать его на материальный признак преступления.

В соответствии с ч. 1 ст. 297 Уголовно-процессуального кодекса РФ (далее - УПК РФ) приговор суда должен быть законным, обоснованным и справедливым. В ч. 2 той же статьи в качестве условий для признания приговора таковым указывается необходимость выполнения требований уголовного процессуального законодательства и правильное применение уголовного закона. Под справедливостью наказания и иных мер уголовно-правового характера в ст. 6 Уголовного кодекса РФ (в дальнейшем - УК РФ) воспринимается их соответствие характеру и степени общественной опасности преступления, обстоятельствам его совершения и личности виновного. При этом согласно ч. 1 ст. 60 УК РФ уголовное наказание назначается с учетом достижения целей наказания, под которыми в соответствии с ч. 2 ст. 43 УК РФ понимаются восстановление справедливости, исправление осужденного и предупреждение совершения новых преступлений.

Достижение первостепенной цели восстановления социальной справедливости тоже оставляет желать много лучшего, поскольку криминологическая напряженность в обществе продолжает расти, достигая критической черты криминального коллапса. Подобная ситуация заставляет задуматься о нравственности, справедливости и обоснованности отдельных положений уголовного закона. Следует заметить, что понятие нравственности со временем претерпело определенную трансформацию в сторону выхолащивания его сущности. Так, в словаре В.И. Даля «нрав» рассматривался как одно из двух основных свойств духа человека. Под «нравностью» понималось свойство или состояние того, что понравилось. «Нравить» означало полюбить, найти себе по нраву, по вкусу, облюбовать, а «нравственный» считался синонимом духовному, душевному и противопоставлялся телесному, плотскому. Познавательное значение имеет слово «нравописанье» как описание нравов, обычаев, быта, рода жизни народа. Наконец, под «нравоученьем» понималось учение о нравственности, к которому относили «всякое честное поученье, наставление к добру». В словаре С.И. Ожегова нравственность была сведена к правилам, определяющим поведение индивида, а духовные и душевные свойства были по своей сути сведены к качествам, необходимым человеку в обществе для выполнения этих правил. Получается риторическим вопрос о нравственных основаниях уголовного права, которое не затрагивает душевные и духовные свойства человека, а также ни слова не говорит о любви к лицу, преступившему уголовный закон.

Считается, что последний охраняет от посягательства особо значимые интересы личности, общества и государства, устанавливая уголовную ответственность за нарушение запретных правил поведения в обществе. Подразумевается, что преступник нарушает нравы и обычаи общества и потому должен быть наказан в уголовном порядке. Вместе с тем не в полной мере учитывается, что модели преступного поведения в обществе являются достаточно распространенным явлением, сопровождая человека в процессе его жизни, начиная от рождения. Достаточно сказать о средствах массовой информации, многочисленных фильмах, передачах, традициях, поддерживающих культ насилия и золотого тельца. На различных уровнях гражданину нередко показывают примеры насильственного разрешения конфликтов, жизненных ситуаций и т.д. Более того, надо учитывать, что зарождение человека без информации невозможно. Она заключена и передается через гены родителей. Как отмечают исследователи, у всех живых организмов сходные системы осуществляют сначала транскрипцию (переписывание), а затем трансляцию (перевод) генетической информации, хранящейся в генах. Таким образом, если учитывать генетическую преемственность, то влияние преступных моделей сопровождает и детородный, или внутриутробный, период.

С нравственной точки зрения характеризует уголовное право ответ на простой вопрос: «Рождается ли человек преступником?». Примечательно, что любой ответ идет не в пользу уголовного права. Если человек становится преступником в обществе, то нравственно ли наказывать его за совершение привычного для данного общества поведения? Если же ответить утвердительно на поставленный вопрос, то исчезают не только нравственные, но и правовые основания для уголовного наказания, поскольку ни одно направление уголовного права, ориентированное на принцип субъективного вменения, не признает возможным наказывать природное начало человека. Данные рассуждения направлены отнюдь не к тому, чтобы преступника освободить от заслуженной уголовной ответственности в ситуации причинения им преступного вреда. Речь идет о необходимости учитывать те причины и условия, которые способствуют совершению преступления, что позволит признавать уголовный закон и предусмотренные в нем принудительные меры нравственными. Действительная нравственность, характеризующая «честность» учения о преступлении и наказании, через менталитет и коллективное сознание неизбежно будет сама по себе влиять на поведение сторон уголовно-правовых отношений в позитивном смысле, а именно в предупредительном.

Содержание справедливости в словаре С.И. Ожегова раскрывается как совершение действия в соответствии с истиной, на «законных и честных основаниях». В теории довольно распространенной точкой зрения является фактическое, не на словах, отождествление права и закона. Соответственно, в таких условиях объясняется тенденция фетишизации права, наделение его такими свойствами, которыми оно не обладает и обладать не может. Имеется в виду, когда само право выступает в качестве критерия дозволенного и запрещенного, когда право олицетворяется со справедливостью или законностью и т.д. Обоснованным в словаре С.И. Ожегова называется положение, подтвержденное фактами, серьезными и убедительными доводами. Вместе с тем идея самодостаточности права, нормативистский подход к обоснованию уголовного права не способствует достижению его справедливости, социальной обусловленности и законности в целом с научной точки зрения. Вместе с тем еще Монтескье высказывал мысль о необходимости раскрыть социальное содержание правовых установлений, поскольку нормы сами по себе в отрыве от социального содержания представляют собой лишь плод литературного творчества.

Для достижения нравственности и справедливости уголовного закона представляются важными рассуждения Ч. Беккариа о преступлениях и наказаниях, в которых он убежденно отметил, что для предупреждения преступлений надо сделать законы ясными и простыми. Мысль сводится к тому, что уголовное право в условиях совместного проживания, общежития охраняет значимые интересы человека, общества, государства. Поэтому если в реальности обнаруживается причиненный охраняемым отношениям преступный вред, то виновный привлекается к уголовной ответственности, если нет вреда, то нет и ответственности. Для этого необходимо в качестве основополагающего признака преступления признать причинение вреда или ущерба. Тем самым будет положено начало для восстановления нравственности уголовного закона. Как заметил Ч. Беккариа, «соединенные в общество люди не могут иначе быть счастливы как посредством хороших законов». Такой подход обеспечивает социологическую обусловленность закона и соответствует возрождающемуся антропологическому направлению развития уголовного права.

Код для цитирования: Скопировать