III Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2011

Потребность человека в символических ценностях всегда являлась неистребимой, а потому роль символов в человеческой жизни поистине необозрима. Символы - это не только таинственные знаки, рисунки и отмеченные ими особо чтимые предметы. Символ - это ключ для открытия непонятных человеку явлений. Мир предстает перед человеком таинственной книгой, с зашифрованными в ней знаками, кодами, символами.

Мир дан в восприятии его человеческим сознанием; знать мир - значит мыслить о нем. Культура выступает планом выражения того плана содержания, которым является общество. Основная задача культуры   в структурной организации окружающего человека мира. Культура   генератор структурности, и этим она создает вокруг человека социальную сферу, которая, подобно биосфере, делает возможной жизнь, правда не органическую, а общественную.

Знания о системе знаков, символов, кодов, языков были собраны в науке под названием семиотика.

 Семиотика (от греч.   знак) -  наука о знаках и знаковых системах, знаковом (использующем знаки) поведении и знаковой   лингвистической и нелингвистической коммуникации.

Современная семиотика получила исходные импульсы в трудах американского философа Ч. Пирса (1839-1914) и швейцарского филолога и антрополога де Соссюра (1857-1913), исследовавших природу знака, языка, в результате чего возникла идея единой дисциплины, изучающей все знаковые системы. Семиотика разделяется на три основных области: синтактику (или синтаксис), семантику и прагматику. Синтактика изучает отношения между знаками и их составляющими (речь идет в первую очередь об означающих). Семантика изучает отношение между означающим и означаемым. Прагматика изучает отношение между знаком и его пользователями.

Семиотика Культуры - раздел семиотики, изучающий закономерности движения и преобразования текстовых и знаковых форм в сообществах, в которых они порождаются и живут.

Вопросу семиотики посвятили свои труды такие ученые, как Р.О.Якобсон, Р.Барт, А.Греймас, К.Леви-Стросс, У.Эко и др. В СССР взаимодействовали два основных семиотических центра: в Москве (Вяч.Вс.Иванов, В.Н.Топоров, В.А.Успенский и др.) и Тарту (Ю.М.Лотман, Б.М.Гаспаров и др.). В то же время с большим основанием говорят о единой Московско-Тартуской (или Тартуско-Московской) школе семиотики, объединившей исследователей на основе как содержательных, так и организационных принципов.

В это время возник термин "вторичные моделирующие системы". Язык понимался как первичная знаковая система, надстроенные же над ним знаковые системы рассматривались как вторичные. Термин был предложен Б.А.Успенским, в частности с целью избежать частого употребления термина "семиотика". Культура понимается как знаковая система, по существу являющаяся посредником между человеком и окружающим миром. Она выполняет функцию отбора и структурирования информации о внешнем мире. Соответственно, различные культуры могут по-разному производить такой отбор и структурирование. Б. А. Успенский посвятил семиотике огромный труд "Семиотика истории. Семиотика культуры", в котором освятил исторический процесс через понятие знака, символа, языка.

Существуют разнообразные возможности объяснения исторических событий, и, соответственно, одни и те же события могут получать различную интерпретацию   в частности, государственно-политическую, социально- экономическую, культурно-семиотическую и др. По модели Успенского Б.А. "за каждым из этих объяснений стоит, очевидно, определенная модель исторического процесса, т. е. некоторое представление о его сущности. Это разнообразие интерпретационных возможностей отражает, по-видимому, реальную сложность исторического процесса: иными словами, разнообразные объяснения не отрицают, а дополняют друг друга. В самом деле, если историческое событие поддается разным объяснениям, это означает, можно думать, что различные импульсы сошлись в одной точке и привели к одному результату (создавая, так сказать, эффект резонанса, взаимного усиления). Сама возможность различных объяснений может отражать, таким образом, реальную, объективную неслучайность рассматриваемого события".

Таким образом, "исторический процесс может представать как коммуникация между социумом и индивидом, социумом и Богом, социумом и судьбой и т. п.; во всех этих случаях важно, как осмысляются соответствующие события, какое значение им приписывается в системе общественного сознания". В качестве кода выступает при этом некоторый "язык" (этот термин понимается, разумеется, не в узком лингвистическом, а в широком семиотическом смысле), определяющий восприятие тех или иных фактов   как реальных, так и потенциально возможных   в соответствующем историко-культурном контексте. Таким образом, событиям приписывается значение: текст событий читается социумом.

В этом смысле культура предстает как язык или же совокупность языков, распределенных по своим функциям,   что и позволяет говорить о семиотике культуры. Ведь язык не только система коммуникации: это также система хранения и организации информации. Это своего рода фильтр, определенным образом организующий поступающую к нам информацию и, вместе с тем, объединяющий всех тех, кто воспринимает ее одинаковым образом. Другими словами: язык   это не только система коммуникации между людьми, это вообще система коммуникации между человеком и окружающей его действительностью. Если мы утверждаем, например, что только человек как homo sapiens обладает языком (я не обсуждаю сейчас, в какой мере правомерно это утверждение), это, в сущности, означает, что только человек отделяет себя от окружающей его действительности и противопоставляет себя этой действительности (кстати сказать, это противопоставление снимается при магическом поведении). В этом же смысле мы могли бы сказать, что только человек обладает культурой.

Предмет семиотики, таким образом,   это именно отношения между человеком и миром (включая и отношения между человеком и другими людьми). Мы смотрим на окружающий нас мир, и что-то оказывается для нас значимым, а что-то лишено значения; что-то мы воспринимаем тем или иным образом, а что-то вообще не воспринимаем. Положим, мы не воспринимаем как значимый факт те конфигурации, которые образуют облака на небе. Между тем, удар грома может связываться с определенным значением   он может пониматься, например, как сигнал, посылаемый извне, свыше. Разумеется, в разных культурах информация, поступающая к нам из внешнего мира, организуется по-разному, и известны культурные традиции, где различные конфигурации облаков имеют названия, т. е. им придается тот или иной смысл.

Итак, культура в широком семиотическом смысле понимается как система отношений, устанавливаемых между человеком и миром. Эта система регламентирует поведение человека: она определяет то, как ему надлежит действовать в тех или иных ситуациях (которые признаются вообще потенциально возможными). Вместе с тем, эта система отношений определяет то, как человек моделирует мир   и самого себя. Хорошо известно вообще, что язык моделирует мир. Но одновременно он моделирует и самого пользователя этим языком, т. е. самого говорящего. В этих условиях именно язык оказывается первичной феноменологической данностью.

Возьмем пример: разговор матери с грудным младенцем. В сущности, это поведение также противоречит здравому смыслу, и в то же время оно абсолютно естественно. Ведь происходит нечто очень странное: мать говорит с ребенком, который явно не способен понять то, что ему говорят   он не владеет языком, на котором к нему обращаются и, безусловно, не может адекватно понять содержание высказывания. Поведение матери совершенно нерационально и, вместе с тем, оно прагматически оправдано   нам ясно, что если мать не будет поступать, таким образом, ребенок никогда не заговорит. Так происходит обучение языку, и когда ребенок, наконец, овладевает языком, он оказывается отделенным от матери: он как бы рождается второй раз   на этот раз семиотически. При этом процесс коммуникации предшествует пониманию   собственно говоря, установка на коммуникацию и создает понимание. Таким образом, в процессе семиотической деятельности устанавливаются отношения между участниками коммуникации. Поистине, вначале было слово...

Эта модель позволяет объяснить развертывание событий во времени, однако она не способна объяснить само восприятие истории. Ведь история   это, прежде всего, осмысление прошлого. Если события в описываемой действительности развертываются во временной последовательности   от прошлого к настоящему,   то историческое сознание предполагает обратный ход мысли: от настоящего к прошлому. "Историческое сознание в этом смысле с необходимостью предполагает семиозис; таким образом, семиотическое представление истории должно основываться не только на семиотике языка, но и на семиотике знака, т. е. той области науки, для которой первичным является именно понятие знака, тогда как понятие языка (системы знаков) выступает как более сложное и производное".

Итак, язык, которым пользуется человек, моделирует как воспринимаемый мир, так и воспринимающего субъекта. Это общее положение относится не только к естественному языку, но и к языку в широком семиотическом смысле. Именно это положение и объединяет работы многих ученых, философов, лингвистов и др.