III Международная студенческая научная конференция Студенческий научный форум - 2011

Импрессионизм как художественное направление впервые возник в искусстве живописи, во Франции. Импрессионизм (с франц. impression) - «впечатление». В искусстве, так названном, предметы рисуются не в полном их объёме и конкретности, а в неожиданном освещении, с какой-то необычной стороны - рисуются так, как они представляются художнику при особенном, индивидуальном взгляде на них. Параллельно импрессионизму в живописи возникло нечто подобное и в литературе, в поэзии, как в западной, так и в русской. Одним из первых «импрессионистов» в русской поэзии  стал Фет.

Афанасий Фет смотрел на жизнь, человеческую душу, природу как философ. Для него каждый кусочек земной жизни связан с жизнью мировой. Всегда в центре мира для него - на всё откликающаяся и всё запоминающая душа.

Жизнь человеческой души, то окрылённой надеждами, то угнетённой предчувствиями, то освещённой вышними лучами, то погруженной в сумрак, стала благодаря музе А. Фета подробной и поучительной книгой для тех, кто хотел бы понять самого себя и таинственный мир вокруг, считает А.Румянцев:

Из тонких линий идеала,

Из детских очерков чела

Ты ничего не потеряла,

Но всё ты вдруг приобрела.

Твой взор открытей и бесстрашней,

Хотя душа твоя тиха;

Но в нём сияет рай вчерашний

И соучастница греха. [8;с.215]

У Фета всегда - в рассказе, в размышлении, жалобе или счастливом признании - участвует трепещущая душа; если это размышление, то она много раз переболела тем, о чём рассказано в стихах; если радостное признание, то она многократно ликовала и не в силах сдержать счастливого чувства. Фет сам берётся за перо, по мнению А.Румянцева, не потому, что поражён сверкающим небом или удручен неистовой непогодой; он берётся потому, что душа его вновь откликнулась на зов большого мира:

Ещё люблю, ещё томлюсь

Перед всемирной красотою

И ни за что не отрекусь

От ласк, ниспосланных тобою.

Хотя с трудом дышать я буду,

Весь трепет жизни молодой

Мне будет внятен отовсюду.

Покорны солнечным лучам,

Так сходят корни вглубь могилы

И там у смерти ищут силы

Бежать навстречу вешним дням. [8;с.215]

Созерцательные стихи А.А. Фета не назовешь бездумными, лишь зеркально отразившими то, что увидел поэт. Мало того, что стихи Фета полны душевного огня, кипящего чувства, которыми отличаются люди эмоциональные, как всякий свет, ударивший мощной вспышкой, стихи поэта озаряют по-новому предметы, лица людей, даже их судьбу и жизнь вокруг:

На стоге сена ночью южной

Лицом ко тверди я лежал,

И хор светил, живой и дружный,

Кругом раскинувшись дрожал.

Земля, как смутный сон немая,

Безвестно уносилась прочь,

И я, как первый житель рая,

Один в лицо увидел ночь.

Я ль несся к бездне полуночной,

Иль сонмы звёзд ко мне неслись?

Казалось, будто в длани мощной

Над этой бездной я повис.

И с замираньем и смятеньем

Я взором мерил глубину,

В которой с каждым я мгновеньем

Всё невозвратнее тону.[8;с. 215]

В шестнадцати фетовских строчках есть и восторг смельчака, и невольное оцепенение ошеломлённого ребёнка, и неожиданное открытие, и страх перед непознаваемой глубиной вселенной - вся гамма чувств смертного человека, заглянувшего в бессмертный мир, полагает исследователь А. Румянцев.[8; с.215-216]

Для Фета картины природы, особенно вечерней или ночной, исцеляюще действуют на душу. В окружающем пейзаже ищет он отрады, понимания, родственного отклика. Для него часто не другая душа - друг или любимая, - а задумчивый лес, притихшая река, тёплые травы, склонившийся над изголовьем месяц могут принести утешение. В этом безмолвном разговоре с природой, в беззвучной исповеди перед нею найдет поэт всё, что нужно страдающему, обойдённому счастьем сердцу - понимание, участие, сопереживание:

Как нежишь ты, серебряная ночь,

В душе рассвет немой и тайной силы!

О, окрыли - и дай мне превозмочь

Весь этот тлен, бездушный и унылый!

Какая ночь! Алмазная роса

Живым огнём с огнями неба в споре,

Как океан, разверзлись небеса,

И спит земля - и теплится, как море.

Мой дух, о ночь, как падший серафим,

Признал родство с нетленной жизнью звёздной.

И, окрылён дыханием твоим,

Готов лететь над этой тайной бездной.[8;с.218]

Мотив «отражения в воде» встречается у Фета необычайно часто. Скорее всего, зыбкое отражение предоставляет больше свободы фантазии художника, чем сам отражаемый предмет:

В этом зеркале под ивой

Уловил мой взгляд ревнивый

Сердцу милые черты...

Мягче взор твой горделивый...

Я дрожу, глядя, счастливый,

Как в воде дрожишь и ты.

А.А. Фет изображает внешний мир в том виде, какой ему придало настроение поэта. При всей правдивости и конкретности описания природы оно прежде всего служит средством выражения лирического чувства.

Бухштаб отмечает, что в поздних стихах Фета, существует некое расширение пейзажной лирики до пределов космического чувства. Образной приметой этой темы является образ звёзд. Таким примером является стихотворение «На стоге сена ночью южной...», где ощущение человека, лежащего лицом к звёздному небу, раскрыто как ощущение растворения души в мире звёзд, в космосе:

Я ль несся к бездне полуночной,

Иль сонмы звезд ко мне неслись?

Казалось, будто в длани мощной

Над этой бездной я повис.

И с замираньем и смятеньем

Я взором мерил глубину,

В которой с каждым я мгновеньем

Всё невозвратнее тону.[5; с.707]

Рассмотрим более подробно данные утверждения на примере разборов стихотворений о природе А.А.Фета.

В стихотворении «Шумела полночная вьюга...» (1842)  поэт показывает силу чувств двух людей, которая раскрывается при помощи описания природы.

Шумела полночная вьюга

В лесной и глухой стороне

Мы сели с ней друг подле друга

Валежник свистал на огне.

А.А. Фет рисует образы двух встретившихся людей «в лесной и глухой стороне». Они не могли передать словами все свои чувства и ощущения. Только лишь описание природы могло дать смутное представление о том, что происходило в их душах - «Шумела полночная вьюга». Была некая неопределенность, тоска в сердцах, они казались друг другу чужды и незнакомы, хотя ранее их связывало одно и тоже чувство. Это состояние их душ выражает свист валежника на огне.

И наших двух теней громады

Лежали на красном полу,

А в сердце ни искры отрады,

И нечем прогнать эту мглу!

Во второй строфе прослеживается не просто вьюга на душе, а уже мгла, в которую не может пробиться ни одна искра от горящего костра, как бы «герои» не старались, они не смогут ничего поделать с той пустотой, что образовалась у них в душах, им просто «нечем прогнать эту мглу!»

Берёзы скрипят за стеною,

Сук ели трещит смоляной...

О друг мой, скажи, что с тобою?

Я знаю давно, что со мной!

В третьей строфе при помощи инверсии «Берёзы скрипят за стеною, / Сук ели трещит смоляной...» Фет ещё более усиливает холодность и отдалённость «героя» и «героини». Между ними встала стена молчания, которую неожиданно обрывают слова: «О друг мой, скажи, что с тобою?/ Я знаю давно, что со мной!». Автор переводит звук «трепета», «дрожания» приёмом гиперболизации к треску, шуму, стихии, тем самым показывая, что на самом деле происходит с героями - нескладность, негармоничность отношений двух, возможно, случайно встретившихся людей.

Далее мне хотелось бы остановиться на стихотворении «Я рад, когда с земного лона...» (1879)

Я рад, когда с земного лона,

Весенней жажде соприсущ,

К ограде каменной балкона

С утра кудрявый лезет плющ.

В I строфе при помощи инверсии «к ограде каменной балкона» и через состояние природы выражается  радость, наслаждение ею.

И рядом, куст родной смущая

И силясь и боясь летать,

Семья пичужек молодая

Зовёт заботливую мать.

Во II строфе выражена радость видеть молодую семью  пичужек. Здесь множество оттенков чувств - и смущение («...куст родной смущая...»), и страх («...и силясь и боясь летать...») маленьких птенцов и автора, который боится их побеспокоить.

Не шевелюсь, не беспокою

Уж не завидую ль тебе?

Вот, вот она, здесь, под рукою,

Пищит на каменном столбе.

В III строфе выражена также радость, но уже граничащая с завистью.

Я рад: она не отмечает

Меня от камня на свету,

Трепещет крыльями, порхает

И ловит мошек на лету.

В IV строфе радость видеть как заботливая мать «Трепещет крыльями, порхает / И ловит мошек на лету». Таким образом, Фет показывает через природу чувство радости человека при наступлении весны, сравнивая, возможно, радость птицы к жизни.

Таким образом, на примере анализа двух стихотворений, мы смогли увидеть как автор может отразить одно и тоже чувство в двух его проявлениях: в первом- стихийный «трепет», с громом и треском, во втором -  почти не проявляемый страх и  смущение. Следовательно, нужно сказать о том, что А.А.Фет через «трепеты» и «дрожания», открывал нам мир душевных переживаний, свою трагедию жизни, свои всплески радости и счастья. Иногда приходится заглянуть «глубже» в описание природы, в  её состояние, чтобы понять то, что хотел передать автор, всё, что «лежало» у него на душе.

Литература:

1. Архангельский А.А., А.А.Фет // Первое сентября. Литература. - 2001. - №24.

2.Благой Д. Мир как красота. О «Вечерних огнях» Фета.- М.: Худож. литература, 1975. - 180 с.

3.Бухштаб Б.Я. А.А.Фет: Очерк жизни и творчества. - Л.: Худож. литература, 1990.- 216 с.

4. Бухштаб Б. Я. Русские поэты. - Л.: Худож. литература, 1970. - 309 с.

5. Бухштаб Б.Я. Фет и другие. Избранные работы. - СПб.: Академический проект, 2000. - 500с.

6. Гапоненко П.А. О поэтике А.А. Фета // Литература в школе. - 2000.- №8

7. Григорьева А.Д. Символы в «Вечерних огнях» А.А.Фета // Филологические науки. - 1983. - №3

8. Румянцев А. Фет А.А. - Сибирь.- 2006.-№1

9.Смирнова И. «Жертва жизни всей» // Наш современник. - 2002. -№11

10. Сухова Н.П. Лирика Афанасия Фета. В помощь преподавателям, старшеклассникам и абитуриентам. - М.: издательство МГУ, 2000. - 80 с.

11. Эйхенбаум Б. Лев Толстой. Семидесятые годы. - Л.: Худож. литература, 1979. - 412 с.

12. Эйхенбаум Б. О поэзии. - Л.: Советский писатель, 1969. - 450 с.

13. Эпштейн М.Н. «Природа, мир, тайник вселенной...». Система пейзажных образов в русской поэзии. - М.: Высшая школа, 1990. - 303 с.

Код для цитирования: Скопировать